Проблемами аллергии, в основном, занимаются врачи. Но помощи врача не всегда бывает достаточно. К сожалению, медицина на сегодняшний день мало уделяет внимания психологической составляющей различных заболеваний, несмотря на то, что проведена уже масса исследований, доказывающих существование связи между психологическими проблемами и симптомами различных заболеваний.
Если аллергия обусловлена именно психологическими проблемами, то разрешение этих проблем приведет к тому, что аллергии больше не будет. Для разрешения этих психологических проблем нужна помощь психолога, который умеет с такими проблемами работать, умеет видеть связи между симптомами и психологическими травмами.
Есть очень распространенное убеждение, что психологические проблемы решаются годами регулярных визитов к психологу. Это не всегда так. Многое зависит от подхода и от специалиста. Опираясь на собственный опыт, могу сказать, что вопросы, касающиеся аллергии, обычно решаются достаточно быстро. Иногда людям хватает и того, что они получили уже на первой встрече. Иногда нужно несколько встреч.
Я не врач, я не назначаю никаких лекарств и не комментирую уже существующие назначения врачей. Я дипломированный психолог, и мой опыт работы с аллергией показывает, что очень часто после проработки психологической стороны проблемы аллергия либо проходит совсем, либо меняет свою форму на гораздо более приемлемую.
Многие мои клиенты, которые когда-то решились на такого рода работу, уже много лет как завели питомцев, на которых раньше у них была аллергия, начали употреблять в пищу ранее недоступные продукты, а также чувствуют себя вполне нормально в период цветения. Их медицинские анализы больше не показывают наличия аллергии. Это то, что я вижу постоянно, и я к этому привыкла. Для меня это совершенно нормально.
Что такое аллергия с психологической точки зрения? Это неприятие организмом какого-либо вещества, которое само по себе не является опасным или вредным. Оно вполне безобидно, иначе реакцию организма на него мы воспринимали бы как адекватную. Часто это вещество является даже необходимым. А организм его не принимает... Почему?
Потому что это вещество мозг человека ассоциирует с чем-то неприемлемым для него. То есть, это вещество ассоциативно связано с каком-то опытом, который человеком не принят, не прожит не осмыслен должным образом. А не осмыслен он в силу своей болезненности или ощущения бесполезности этого осмысления. То есть у человека как будто нет внутреннего ресурса для того, чтобы ситуацию принять, осмыслить по-новому. В этом ему нужна помощь специалиста, именно психолога.
Приведу пример. В нем речь пойдет не об аллергии как таковой, но о такой вот ассоциативной связи между едой (в данном случае это еда, хотя принципиально может быть и что-то другое) и негативным жизненным опытом. Один восьмилетний мальчик как-то спросил, обращаясь ко мне: «Почему меня все время тошнит от борща со свеклой?» Я, будучи психологом, тоже заинтересовалась, почему же его тошнит от такого борща. Я стала его спрашивать, он стал вспоминать… Вспомнил он вот что. В детском саду он очень долго ел. Он вообще ел медленно. Все уже съели второе, а он все никак не мог доесть первое. На первое был борщ, красный борщ со свеклой. Воспитательница сказала: «Если ты через пять минут не доешь борщ, я тебе второе положу прямо в него». Ребенок через пять минут борщ не доел. Макароны с котлетой оказались в борще. Самое ужасное, что ему пришлось все это есть, поскольку была сказана многим известная из опыта классическая детсадовская фраза: «Пока не съешь, не выйдешь из-за стола». С тех пор его тошнит от борща, а макароны с котлетами он просто не любит, хотя до того случая любил.
Это пример того, как вполне безобидный борщ может стать для человека уже не просто едой, борщом, а напоминанием о чем-то, что произошло в его жизни. Причем, мальчик на сознательном уровне эту детсадовскую ситуацию не вспоминал, когда впоследствии ел (точнее, пытался есть) борщ. Он ЗАБЫЛ о ней. Когда мы начали вместе с ним искать ответ на поставленный вопрос («Почему меня тошнит от борща?»), он вспомнил эту ситуацию далеко не сразу. Первая реакция на вопрос «Что у тебя связано с борщом?» была такой: «Ничего, борщ и борщ». Мы начали копать, вспоминать, а потом его буквально осенило: «А-а! Я вспомнил!» Он действительно не вспоминал эту ситуацию на сознательном уровне, он закрылся от нее, не хотел ее вспоминать, его «тошнило» от этого воспоминания. И в результате его стало просто тошнить от борща – «непонятно почему».
А вот другой пример.
Ниже курсивом я дословно приведу отзыв женщины, работавшей со мной по поводу своей аллергии:
-Мы работали по проблеме аллергии на домашнюю пыль. В процессе работы я узнала много нового — мы выяснили источники проблемы, при этом кое-какие выявленные причины и связи явились для меня полным сюрпризом — на сознательном уровне я оценивала все совершенно по-другому. В результате я перестала относиться к аллергии враждебно и со страхом, а проявления ее стали гораздо реже, легче. Для меня важно ещё то, что от момента контакта с пылью до проявления аллергии у меня появилось время, а раньше как будто волной сразу накрывало. Сейчас я довольна результатом, а в будущем работу можно и продолжить".
Вот в этом случае, как ни странно, аллергия человеку пока еще нужна. Женщина не готова с ней полностью расстаться. Но она перестала СТРАДАТЬ от аллергии. До нашей с ней работы она именно СТРАДАЛА от этого симптома, а теперь она прислушивается к нему, и ей стало понятно, что пока что этот симптом ей необходим. И проявления аллергии стали гораздо более мягкими. Если раньше аллергия укладывала ее в постель на двое суток, то теперь это лишь легкий насморк, который возникает как сигнал о том, что пора уже заканчивать уборку на сегодня. И возникает он не сразу, как раньше, а только через пару часов. И этот сигнал стал способом для этой женщины легально завершить уборку.
Бывают и другие ситуации, — когда аллергия не дает человеку никаких преимуществ, сам по себе симптом человеку не нужен и ни в чем ему не помогает. В этом случае аллергия является сигналом того, что человеку необходимо осмысление какого-то опыта прошлого, извлечение из него того ценного, что в нем есть. А без этого осмысления его жизнь как бы отягощена чем-то, он не может жить в полную силу. В таких случаях после проработки симптом уходит совсем.
Вот пример дословного отзыва о такого рода работе:
Я пришел к Светлане с проблемой аллергии, которая много лет каждый год мучила меня в начале лета. С отношениями проблема, вроде бы, никак не связана. Но ведь когда-то, раньше, этой аллергии не было. И в процессе работы, они, эти отношения, очень давние, забытые, все равно всплыли. Все вспомнилось очень ярко, рельефно, как будто было вчера. А потом... все ушло в прошлое и осталось там. И аллергия тоже 🙂 В этом году я ее не дождался. Спасибо!
Важный момент: в обоих приведенных случаях наша работа состояла из ДВУХ (!) сеансов. Бывают случаи, когда необходимо большее количество сеансов. Иногда бывает, что достаточно и одного. Каждый случай неповторим и индивидуален.
Хочу ещё подчеркнуть, что мне чужда идея борьбы с симптомом, будь то аллергия или что-либо ещё. Все наши симптомы нужны прежде всего нам самим. Они о чем-то говорят нам, они что-то нам дают. И нам надо прислушаться к ним, понять их, отнестись к ним с глубоким уважением. И только тогда симптом сможет действительно уйти. Потому что он и в самом деле станет не нужен — он передал свое послание и был наконец-то услышан.
Если же мы подавляем симптом, пытаемся заставить его замолчать (ограничиваясь в лечении только таблетками и не уделяя внимания психологической составляющей), то мы действуем очень недальновидно и поверхностно. Ведь в таком случае мы не прорабатываем причину появления аллергии, а просто пытаемся сделать невидимым следствие. А причина остается. Симптом остается таким же нужным, как и был. В таком случае он не может уйти, он может только видоизмениться. И нет никакой гарантии, что это видоизменение человека порадует — может так случиться, что и наоборот.
Напоследок коснусь немного темы работы с аллергией у детей.
Работа с детьми возможна, но только при участии в работе хотя бы одного из родителей (или тех, кто их заменяет, если ребенок по каким-то причинам не живет с родителями). При этом первую сессию мы проводим без участия ребенка. Бывают случаи, когда этой первой сессии оказывается достаточно, и аллергия у ребенка проходит. Иногда нужно больше встреч, и все они проходят без участия ребенка. И лишь в редких случаях приходится работать и с самим ребенком тоже.
Дети во многом бессознательно перенимают чувства, эмоции и состояния родителей. Кроме того, даже у самых маленьких детей есть уже свой жизненный опыт: как минимум опыт нахождения в утробе матери и опыт рождения. Аллергия у ребенка возникает не в случае, как принято думать, когда его мать позволяла себе есть во время беременности апельсины или шоколад, а в случае, если она, к примеру, поедая шоколад, пыталась заглушить какие-то тяжелые чувства, если она подавляла таким образом какие-то тяжелые психоэмоциональные состояния.
Также на формирование у ребенка аллергии огромное влияние оказывает семейная система. В частности, отношения между его родителями. Если между отцом и матерью много вражды, неприятия, отвержения, это повышает риск возникновения у ребенка аллергии. Также повышает риск возникновения аллергии отвержение родителями ребенка своих родителей, то есть негармоничные отношения между родителями и бабушками/дедушками ребенка. Эти ситуации можно и нужно прорабатывать. За ними всегда стоит опыт детских травм, полученных родителями ребенка — тех травм, которые родитель, сам того не желая, передает ребенку, поскольку не достаточно глубоко переосмыслил и осознал свой собственный опыт.
Хочу добавить, что такая работа, кроме облегчения симптомов аллергии (вплоть до полного их исчезновения), дает ещё множество положительных «побочных эффектов». Как ребенок, так и взрослый после проработки проблемы чувствует себя более спокойно, гармонично. Становится легче на душе, уходят как будто сами собой какие-то напряжения, душевные и телесные, на первый взгляд вроде бы никак не связанные с аллергией. То есть такая работа влияет не только непосредственно на аллергию — она влияет также в целом на жизнь человека, его мироощущение, состояние, настроение, а также на качество и глубину связи между родителями и ребенком.